Газета «Новости медицины и фармации» 4(309) 2010

Права человека в системе международного права занимают особое приоритетное место. Одним из проблемных вопросов этой системы, к которому приковано всеобщее внимание, является проблема регламентации и реализации репродуктивных прав человека.

Необходимо отметить, что понятие репродуктивных прав включает ряд следующих специфических прав:
— право на защиту репродуктивного здоровья (безопасное материнство и отцовство; предупреждение заболеваний, передаваемых половым путем; прерывание беременности по желанию женщины и по медицинским показаниям);
— право на создание семьи и регистрацию брака;
— право на принятие независимого и свободного репродуктивного решения, в т.ч. на применение вспомогательных репродуктивных технологий.

С момента официального закрепления репродуктивных прав человека обсуждается проблема прав ребенка, например право на жизнь, право на рождение, правовой статус эмбриона. Зачастую репродуктивные права человека и обозначенные права ребенка вступают в противоречие между собой.

К сожалению, международное право до настоящего момента не дало точного определения слову «ребенок» и моменту, с которого начинается его защита правом и законом. Анализируя международно-правовые акты, можно отметить, что Декларация прав ребенка (далее в тексте — Декларация) (1959 г.) упоминала лишь о том, с какого момента личность считается ребенком. Так, в преамбуле Декларации сказано, что «ребенок ввиду его физической и умственной незрелости нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту как до, так и после рождения».

Ст. 1 Конвенции о правах ребенка (далее в тексте — Конвенция) (1989 г.) определила, что ребенком является каждое человеческое существо до достижения им 18-летнего возраста, если по закону, применимому к данному ребенку, он не достигает совершеннолетия ранее.

Можно предположить, что под данное определение попадает еще не родившийся ребенок. Отсюда, следуя ст. 6 Конвенции, получается, что государства-участники могут признать, что каждый ребенок имеет неотъемлемое право на жизнь, и обеспечить в максимально возможной степени выживание и здоровое развитие ребенка. Определение «ребенок», закрепленное в Конвенции, дает возможность различного толкования момента возникновения прав в зависимости от того, какой концепции о начале жизни государства придерживаются. При подписании и ратификации Конвенции некоторые государства сделали заявление по поводу толкования ее положений в отношении вопроса о начале жизни. Например, Аргентина сделала оговорку о том, что ст. 1 «толкуется ею в свете того, что термин «ребенок» означает человеческое существо с момента зачатия до достижения восемнадцатилетнего возраста».

С другой стороны, многие государства, присоединившиеся к Конвенции, делали оговорки в пользу репродуктивных прав человека. Например, Франция оговорила, что ст. 6 Конвенции «не может толковаться как создающая любое препятствие по выполнению положений французского законодательства в отношении добровольности прерывания беременности».

Великобритания ратифицировала Конвенцию с оговоркой о том, что она толкует Конвенцию как применимую только к человеческому существу с момента рождения.

Украинское законодательство признает права ребенка от момента рождения (п. 2 ст. 25 Гражданского кодекса) с оговоркой о том, что в рамках закона в отдельных случаях государство охраняет права зачатого, но еще не рожденного ребенка.

Однако большинство государств вообще не сделали никаких заявлений или оговорок, отметив, что при толковании преамбулы, статей 1 и 6 Конвенции они будут придерживаться положений своего национального законодательства.

Таким образом, Конвенция о правах ребенка не содержит положений, прямо обязывающих государства гарантировать жизнь еще не рожденному ребенку.

Но существуют специфические исключения, когда защита косвенно предоставляется. Статья 6(5) Международного пакта о гражданских и политических правах (1966 г.) запрещает приводить в исполнение смертный приговор в отношении беременных женщин. То же самое закреплено в ст. 6(4) Дополнительного протокола 1 (1977 г.) к Женевским конвенциям о защите жертв вооруженных конфликтов (1949 г.).

Ст. 10(2) Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (1966 г.) гарантирует особую охрану матерям в течение разумного периода до и после родов.

С правом ребенка на рождение неотъемлемо связано такое понятие, как «правовой статус эмбриона». Отметим, что единой точки зрения на определение правового статуса человеческого эмбриона не существует. Этот вопрос является краеугольным камнем многих медицинских, философских и правовых дискуссий, разбивающим научное сообщество на два лагеря, в одном из которых игнорируют право эмбриона называться человеком, в другом — отстаивают это право. Обе стороны приводят веские аргументы в свою защиту, в основе которых лежат разные мировоззренческие позиции. При этом оба лагеря утверждают, что человеческий эмбрион — это форма высокоразвитого, сложноорганизованного бытия, олицетворяющая собой беспомощность и незащищенность жизни.

Вопрос о статусе эмбриона уходит своими корнями в нравственно-мировоззренческие позиции личности и свидетельствует о характере ценностей человека. Решение проблемы статуса эмбриона непосредственно влияет и на политико-правовой аспект жизнедеятельности общества. В зависимости от того, в какую сторону преимущественно она решается, формируется и правовая база, регламентирующая, к примеру, производство абортов и применение вспомогательных репродуктивных технологий.

При анализе международных документов и национальных нормативно-правовых актов, который был проведен ранее, мы упоминали о необходимости охраны жизни с момента зачатия. Практическая реализация этого права начинается в большинстве случаев с момента наступления беременности.

К человеческим же эмбрионам, созданным in vitro, особое отношение. Чаще всего до момента имплантации к ним относятся как к вещи, находящейся в совместной собственности биологических родителей. Именно в случаях экстракорпорального оплодотворения мы наблюдаем как никогда остро зависимость права на рождение от совместного согласия родителей — заказчиков репродуктивной программы, которое может быть отозвано любым из родителей до переноса эмбрионов.

Отдельным вопросом при определении статуса эмбриона стоит законодательное регулирование проведения различных манипуляций с эмбрионами. Под понятием «манипуляции с эмбрионом человека» подразумевают культивирование их in vitro для терапевтических (лечение бесплодия) и исследовательских (улучшение условий культивирования, разработка новых методов диагностики и прочее, изуч­ение закономерностей оплодотворения и развития) целей, отработку условий и проведение глубокого замораживания гамет и эмбрионов и хранение их в таком состоянии с последующим их использованием для выполнения практической программы ЭКО или в научных целях. Правомочность выполнения таких манипуляций и степень допустимого воздействия на эмбрионы человека широко обсуждаются в специальной и популярной литературе и правительствами ряда стран.

Часто обсуждается проблема относительно судьбы «лишних» гамет и эмбрионов, т.е. не использованных для какой-то определенной супружеской пары яйцеклеток и доимплантационных эмбрионов. В свете дискуссий о статусе эмбриона человека встает вопрос о том, что является более гуманным: подвергать их разрушению (как невостребованные) или проводить с ними исследования относительно общих закономерностей развития человека (эмбрионы при естественном оплодотворении недоступны для таких целей).

Как вы видите, эмбрион представляет собой абсолютную ценность. На наш взгляд, он обладает правом на жизнь с момента зачатия и должен обеспечиваться защитой со стороны государства на любой стадии развития. Эта позиция находит свое выражение в целом ряде международных документов, провозглашающих святость человеческой жизни с момента зачатия, о которых мы упоминали ранее.

Давайте рассмотрим еще один краеугольный камень.

В силу указанных выше репродуктивных прав человека и проведенного анализа отдельных положений международного права относительно права ребенка на рождение возникает вопрос о том, можно ли рассматривать реализацию права женщины на искусственное прерывание беременности — аборт — как нарушение права на жизнь ребенка.

Законодательством немногих стран мира аборты запрещены (4 из 193 стран). В 119 странах прерывание беременности допускается только при угрозе для жизни или здоровья матери. 70 стран дают женщине право самостоятельно сделать выбор и решить, готова ли она подарить жизнь новому человеку. К таким странам относится и Украина: ст. 50 Основ законодательства Украины о здравоохранении разрешает провести операцию искусственного прерывания беременности по желанию женщины в сроке не более 12 недель.

Но дав право женщине решать самостоятельно вопрос о проведении аборта, большинство стран не учитывало право мужчины на отцовство (одно из репродуктивных прав человека).

Обратим наше внимание на международные нормативно-правовые акты. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950 г.) не регламентирует вопрос проведения абортов, в то время как Европейский суд по правам человека отмечает, что начало жизни следует рассматривать с момента физического рождения человека, то есть аборт не является нарушением права на жизнь. В то же время международные неправительственные организации придерживаются позиции, что свободное производство абортов является нарушением права ребенка на жизнь. Такая позиция подтверждается точкой зрения современной эмбриологии. В частности, по мнению доктора биологических наук В.А. Голиченкова, «жизнь человека как биологического индивидуума начинается с момента образования единого ядра, содержащего неповторимый генетический материал».

Если рассматривать реализацию права на репродуктивный выбор (право на аборт) глобально, то также необходимо сказать о том, что в некоторых странах отмечается тенденция к развитию криминального бизнеса по сбору и распространению абортируемого материала. Именно охота за стволовыми клетками — эмбриональными или фетальными — толкает горе-бизнесменов к агитации за проведение абортов среди населения. Полученный материал далее используется как в лекарственных препаратах, так и в косметических, например в плацентарных кремах.

На данном этапе развития выделенной проблемы невозможно найти конкретное решение, хотя общественность склоняется к тому, что широкое распространение абортов противоречит праву ребенка на жизнь. Тем не менее компромиссные формулировки международных актов предоставляют широкие возможности толкования и возможного приспособления к политике каждого конкретного государства. При этом стоит отметить, что полный запрет абортов представляется невозможным, так как, вероятно, повлечет большое количество криминальных абортов. Так, когда в 20-е годы в России аборты были официально разрешены, смертность от них снизилась с 4 до 0,3 процента. Тем не менее современный широкий перечень показаний к совершению аборта ставит жизнь человека в зависимость от материального положения людей и социальных факторов. В настоящее время мировая практика предусматривает 2 вида показаний для искусственного прерывания беременности. Среди социальных показаний выделяют наличие инвалидности, пребывание в местах лишения свободы, расторжение брака во время беременности, наличие в семье ребенка-инвалида, а также уровень материального дохода на одного члена семьи. Однако во многих европейских странах, таких как Германия, Испания, Швейцария, аборт по социальным показания не разрешен. Подобная политика представляется весьма рациональной, так как социальные показания весьма условны и в их рамки вписывается большая часть среднестатистических семей.

Более адекватным представляется перечень медицинских показаний для искусственного прерывания беременности. К ним относятся туберкулез (все активные формы), сифилис, ВИЧ-инфекция, острый и хронический лейкоз, врожденный порок сердца, состояние физиологической незрелости (несовершеннолетние) или угасания репродуктивной системы женщины (возраст 40 лет и более). Подобные показания направлены на сохранение жизни и здоровья матери и призваны способствовать рождаемости здорового населения.

Широкое обсуждение с привлечением медицинских работников и биологов, философов и юристов проблем правового регулирования начала жизни, статуса эмбриона человека и других вопросов, проводимое в мире в последние годы, свидетельствует о сложности, противоречивости, на сегодня — неразрешимости вопроса об определении статуса эмбриона человека. Как отмечают, определение критериев морального статуса является философской проблемой. После этого встают эмпирическая и научная проблемы: какая стадия становления эмбриона человека соответствует этим критериям — генетическая, биологическая, личностная, интересов, возможностей? Остановить использование вспомогательных репродуктивных технологий невозможно по ряду причин. Да это было бы и бессмысленно. Но накапливается информация об отрицательных моментах и необходимости большего контроля над охраной здоровья населения в целом.

Подводя итоги вышеизложенного, отметим:
1) необходимо международно-правовое регулирование репродуктивных и отдельных естественных прав человека (право на жизнь), зачастую вступающих в противоречие друг с другом;
2) недостаточно урегулированным является вопрос о праве ребенка на рождение и о моменте, с которого оно охраняется законом;
3) необходимым является определение правового статуса эмбриона;
4) рациональным можно считать обеспечение государственной пропаганды репродуктивных прав, но только в части, не противоречащей демографической политике;
5) законодательное сокращение социальных показаний для аборта и ограничение абортов по медицинским показаниям; реализация права человека на применение средств контрацепции;
6) четкое законодательное закрепление возможности проведения исследований над эмбрионом.