Газета «Новости медицины и фармации» 5(311) 2010

И когда распоследней бурей
Наши грешные дни сметут, —
Там — нам всем ничего не будет.
Нам за все воздается — тут.
Дмитрий Быков

Я начинала робко и неуверенно еще во времена Советского Союза, которые у вас принято называть «поздним застоем». Разочарование в возможностях социализма привело под мои знамена первых поклонников — обычно из людей бывалых, с тюремным опытом, а еще — из «вольных художников», из врачей… Но всех их, вместе взятых, было относительно мало. К середине 1980-х по всей Украины набралось-то едва с десяток тысяч человек.

Дальше дело пошло веселее. Крах коммунизма после семидесяти лет воинствующего безбожия породил в ваших душах неуверенность в будущем и глубокий идеологический вакуум, который должен был чем-то заполниться (угадайте с трех раз, чем). Не прошло и пяти лет, как моя армия (к концу перестройки) удвоилась.

Затем наступили и вовсе золотые времена! Золотые для меня, разумеется. У вас их принято вспоминать как «лихие 1990-е». Тогда часть из вас (та, что раньше других поняла, как здорово жить за чужой счет) принялась активно растаскивать ставшую вдруг бесхозной государственную собственность прямо на глазах ошалевших от неожиданности остальных сограждан. Эти остальные стали не только беднее. Им стало трудно объяснять своим детям, что брать чужое нехорошо, что убивать (даже за деньги) тоже нехорошо, что нехорошо тунеядствовать… Да что там убеждать, просто общаться со своими детьми многим стало непосильно тяжело. Ведь каждый день эти самые дети видели, как кругом неправы их законопослушные, но нищие родители, верные своим архаичным моральным принципам.

Пришел консюмеризм (во завернула, люблю мудреные словечки) — идеология, превозносящая потребление как высшую цель существования. Появился новый герой нашего времени — Хам торжествующий. Новые песни придумала жизнь, новые лозунги, например такой: «Бедность — худшее из рабств!» Многим в ту пору стало казаться (а некоторым кажется до сих пор), что счастье — это обычный товар, который можно (и должно!) купить за деньги. Но денег на рекламируемые по телевизору атрибуты счастья (особняки, машины, яхты и пр.) катастрофически не хватало. Особенно молодым, у которых желаний всегда больше, чем возможностей их удовлетворить. Люди остро нуждались в суррогатном потребительском счастье.

Грех было не расцвести на такой тучной, на такой унавоженной почве. Мне было что предложить вашим детям! И я расцвела! За один только 1996 год ко мне пришло почти 13 тысяч юношей и девушек — почти 13 тысяч ваших детей. Многих из них сегодня, увы, уже нет с нами, но, с другой стороны, никто не обещал, что «кайф» будет вечным.

То были времена моего триумфа! Я крепла и быстро увеличивалась в объеме, как клещ, жадно сосущий теплую молодую кровь. Было чувство, что нет пределов моей экспансии…

Но ничто не вечно под луной! Семена тлена, семена измены уже зрели в теле моем. Мои поклонники, мои сподвижники, солдаты моих армий быстро опускались и теряли прежний блеск (чтобы не сказать больше). Они мародерствовали, обдирали своих родителей — живых и мертвых. В окружении почти каждого городского подростка появились люди, чей внешний вид и образ жизни лучше любых борцов за трезвость говорили о том, почему не следует присоединяться ко мне. Улицы, подъезды и подворотни заполнились странными созданиями — неряшливыми, как гении (но без гениальности), и бледными, как пророки (но без прозрений).

Хуже того — за мною увязался иноземец со странной двойной фамилией — ВИЧ/СПИД. Сначала я не обратила внимания на этого ухажера, поскольку знала, что главная его страсть — гомосексуалисты. Но он был настойчив, и вскоре мы стали неразлучны. Да, это был классический брак по расчету! Он быстро почувствовал вкус к инъекционному пути распространения любимого себя, а я нашла простой способ избавляться от тех своих воздыхателей, которые были выжаты мною как лимон и успели опостылеть.

Но ВИЧ/СПИД сильно компрометировал меня. Особенно отвратительно для окружающих выглядели его садистские замашки — в своей «мокрой» работе он никогда не спешил, чтобы успеть насладиться страданиями жертвы… Впрочем, хватит об этом.

Так или иначе, к началу нового тысячелетия рекрутирование «бойцов» замедлилось. Я было затосковала, но помощь пришла неожиданно быстро — из аптек. Не помню, сколько миллионов раз в ответ на нетерпеливый стук и протянутые потной трясущейся рукой купюры из узкого окошка появлялась тонкая девичья кисть (натруженная женская ладонь, мохнатая пятерня мужика) в белом рукаве и без всяких формальностей (в смысле — без рецепта) выдавала еще одному моему рабу вожделенный пакетик (блистер, упаковочку), иногда с парой шприцов. Попустило…

Прошли годы. Сегодня я уже не та бойкая девчонка 1990-х. Я вызрела и заматерела. Я обзавелась иностранными связями. Мои адвокаты, по большей части из числа ветеранов движения, запугивая вас моими криминальными наклонностями и моим мрачным дружком (ну, тем самым — ВИЧ/СПИДом), добились законного права подкармливать меня заморской отравой — метадоном. Кстати, ВИЧ/СПИД мне больше не верен, сегодня он все чаще ходит «на сторону» к «беззащитной» (в смысле — без презерватива) Любви между мужчиной и женщиной.

Более того, даже мои респектабельные попутчики — Алкоголизм, Табакокурение и Азартные Игры, которые давно купили «правильные ксивы» и регулярно отстегивают государству, оказались вовсе не конкурентами, как я думала одно время, а настоящими друганами-подельниками. На людях они, конечно, воротят от меня нос и говорят «фи» (подлюги!), но на самом деле давно готовят в своих учебках моих новобранцев. Если кто не верит, то пусть посмотрит на рисунки, которые тут развесил мой биограф. Кто же в самом деле начинает с героина или галлюциногенов? Для начала покуривают табачок, попивают пивко, поигрывают в картишки…

Мне хорошо у вас. Я надолго обустроилась во многих семьях (их сегодня, дай бог памяти, не меньше 80 тысяч), и я терпеливо жду у порога каждого вашего дома.

Не пренебрегайте мной! Не гоните от себя мысль обо мне!

Всякий раз, когда вы говорите своему ребенку «пойди погуляй» (в смысле — «дай развлечься с гостями») или «займись уроками» (в смысле — «дай досмотреть сериал»), или «вот тебе компьютер» (в смысле — «по выходным с друзьями мы ходим в баню»), и вообще, всякий раз, когда вы готовы закричать: «Да займитесь же кто-нибудь моим несносным спиногрызом!», — будьте уверены, ваш призыв будет услышан, потому что я рядом.

Искренне ваша Наркомания

P.S. Я знаю людей и их законы (помоталась по «зонам»), но грамоте не обучена, поэтому сим отпечатком подтверждаю, что все, сказанное здесь, записано с моих слов верно моим биографом, заведующим отделом профилактики и лечения наркоманий Института неврологии, психиатрии и наркологии АМН Украины, доктором медицинских наук
И.В. Линским.