Газета «Новости медицины и фармации» 1(232) 2008

Продолжение. Начало в № 17(224), 2007

Итак, реально рентгеновский кабинет заработал в факультетской хирургической клинике профессора Л.В. Орлова не в 1901 г., как полагают авторы [1], а несколькими годами раньше. Да, впервые он упомянут в «Отчете о состоянии и деятельности Харьковского университета за 1901 г.»: «Штатный ординатор при хирургической факультетской клинике лекарь А.В. Тихонович перемещен штатным лаборантом при той же клинике и заведовал кабинетом для рентгенизации». Но нет сомнения в том, что и до, и после того купленный В.Ф. Грубе еще в 1896 г. рентгеновский аппарат широко использовался для диагностики в клинике, унаследованной Л.В. Орловым.

Другое дело, что получаемые при этом результаты почти не встречаются в публикациях и отчетах. Даже заведовавший кабинетом А.В. Тихонович (1876–1956) лишь одну из многих своих статей, вышедших в этот период, посвятил рентгенографии [2], а докторскую диссертацию [3], начатую у Л.В. Орлова, заканчивал и защищал в Москве.

А ведь Александр Владимирович имел все задатки для того, чтобы стать основоположником харьковской рентгенологии. Сын и внук гимназических директоров, родственник профессора университета, он с блеском завершил среднее образование и медицинский факультет. Еще будучи студентом, А.В. Тихонович удостоился золотой медали за работу по теме «Доказать препаратами на трупах, какой из способов резекции ganglii Gasseri следует считать наиболее целесообразным» (1899 г.); под названием «К вопросу об оперативном лечении невралгий тройничного нерва. Топографо-анатомическая оценка способов резекции ganglii Gasseri» она была полностью опубликована в 1901 г. отдельным выпуском (135 с.), а в сокращенным виде — в «Записках Харьковского университета». Статью студента в соавторстве с доктором И.А. Баранниковым «Случай микроцефалии» в 1900 г. опубликовали «Труды Общества научной медицины и гигиены при Харьковском университете».

Уже здесь А.В. Тихонович продемонстрировал отличное владение пером и завидную эрудицию; его обзор литературы на немецком, французском, английском и итальянском языках наглядно свидетельствует о том, что студент читал все эти статьи в оригинале.

После получения в 1900 г. звания лекаря с отличием А.В. Тихонович был зачислен сверхштатным ординатором на кафедру Л.В. Орлова. В 1901 г. в журнале «Хирургия» выходят его статьи «К вопросу о новообразованиях влагалищной оболочки яичка и семенного канатика» (Т. 10, С. 630-636) и «О хирургических заболеваниях, вызываемых пневмококками» (Т. 11, С. 266‑282).

Одновременно Александр Владимирович сотрудничает в «Русском журнале кожных и венерических болезней», выходящем с 1901 г. в Харькове. Здесь он, владея многими языками, реферирует зарубежные публикации; здесь же вышла его статья [2], а позже — работа «О поражении верхних дыхательных путей при проказе» (1904, № 4-6).

Но при всей широте интересов А.В. Тихоновича именно Х-лучи были в те годы предметом его вдохновения. В этом нетрудно убедиться, читая его диссертацию [3]:

«Подходил к концу 1895 г., когда мечта Филандера, относившаяся к ХХ в., уже осуществилась: «Удивительная фея Электра дала миру магическую трубку, которая при помощи своих лучей делает человека прозрачным, как хрусталь». Этим открытием научный мир обязан великому немецкому ученому Рентгену, который в декабре 1895 г. сделал свое первое сообщение «О новом роде лучей».

Открытие Рентгена нашло широкое применение в медицине, и особенно в хирургии. Свойством Х-лучей задерживаться некоторыми телами первым делом воспользовались для определения местонахождения металлических предметов — игл, пуль и т.п. инородных тел в пропускающих лучи мягких тканях тела человека. Дальнейшей областью приложения явились травматические нарушения анатомической целости костей, которые благодаря богатому содержанию солей извести сильно задерживают новый вид световой энергии, что соответствующим образом отражается на флюоресцирующем экране и на светочувствительной фотографической пластинке.

Пользование методом Рентгена для изучения состояния костной системы при разнообразных патологических процессах (опухоли, бугорчатка, сифилис, остеомиелиты) обогащает наши сведения массой новых данных, позволяя изучать изменения на живом с такими же, если не большими, подробностями и удобствами, как это удавалось делать раньше исключительно на секционном столе. Благодаря высокой проницаемости нового вида световой энергии нам нет нужды во многих случаях ждать смерти больного, чтобы уяснить себе хотя бы в главном сущность происшедших изменений в костях, скрытых под толстыми слоями мышц и других органов.

Метод Рентгена по всей справедливости надо признать серьезным и научным методом исследования, который в связи с другими клиническими методами позволяет в несравненно большей полноте и ясности составить широкое и богатое подробностями представление о каждом подходящем случае. Мало того, часто он может дать такие типичные картины, которые сами по себе поставят на правильный путь наше распознавание. И потому остается искренне пожелать возможно широкого распространения ценного открытия великого немецкого ученого Рентгена и перехода его из богато обставленных дворцов-клиник в каждую больницу, даже с самым бедным инвентарем. Метод этот к тому же крайне гуманный, щадящий больного и избавляющий его от лишних страданий, трудно избегаемых при других методах исследования.

Это пожелание особенно уместно теперь, когда все стремится к свету, когда хочется повторить слова Гете «Mehr Licht!». А лучи Рентгена тоже есть свет».

Можно, однако, предположить, что А.В. Тихоновича не удовлетворяли рутинные рентгеновские исследования больных с разнообразными патологиями — Александру Владимировичу хотелось сосредоточиться на увлекшей его теме. А была еще и личная причина (о ней — чуть ниже) того, почему он перебрался в Москву, где успешно завершил диссертацию [3]:

«Мне с первого же года врачебной деятельности пришлось особенно много работать в клинических рентгеновских кабинетах. Сперва я занимался при Харьковской факультетской хирургической клинике, где сделал свой доклад о гуммозном поражении наколенника [2]. С сентября 1903 г. я с разрешения проф. П.И. Дьяконова получил возможность работать в его хирургической клинике при Московском университете. Здесь, в заботливо обставленном рентгеновском кабинете, накопился уже немалый материал по патологии костей.

Главной составной частью диссертации являются наблюдения из клиники проф. П.И. Дьяконова, затем — несколько случаев из Харьковской факультетской хирургической клиники, которые я имел возможность рентгенографировать».

Из этих случаев последний датирован апрелем 1902 г., а фамилия Л.В. Орлова как автора некоторых советов изредка встречается в тексте.

В 1905 г. бывший харьковчанин защитился и был утвержден в звании приват-доцента Московского университета на кафедре госпитальной хирургии, руководимой профессором П.И. Дьяконовым (1855–1908). Эта его работа также была удостоена премии — имени профессора Н.И. Новацкого. А.В. Тихонович стал одним из немногих экспертов Российской империи по рентгеновской диагностике. Одесситы Я.М. Розенблат и П.А. Вальтер, начавшие издавать в 1907 г. первый специализированный журнал «Рентгеновский вестник», привлекли Александра Владимировича к сотрудничеству. Впрочем, настоящий рентгенолог из А.В. Тихоновича так и не выковался, хотя он прожил еще долгую жизнь, стал профессором, написал учебники, близко познакомился с национальными окраинами СССР (похоже, не всегда по своей воле) [4]:

«С 1906 по 1916 г. А.В. Тихонович был приват-доцентом Московского университета по кафедре госпитальной хирургии, одновременно работал хирургом в разных лечебных учреждениях Москвы. С 1918 по 1920 г. он заведовал той же кафедрой. В 1920–1921 гг. А.В. Тихонович — профессор кафедры хирургической патологии Закавказского университета. В 1921 г. он избирается профессором факультетской хирургической клиники медицинского факультета Ярославского университета, где и раскрывается его талант как хирурга, организатора, педагога и общественного деятеля.

В 1932–1937 гг. А.В. Тихонович переезжает в Сталинабад, где работает ректором Таджикского медицинского института. В 1938 г. он переезжает в Ленинград, где работает хирургом в разных лечебных учреждениях, а в годы Великой Отечественной войны — консультантом-хирургом в военных госпиталях Ленинграда, Кирова, Череповца.

С 1947 по 1951 г. А.В. Тихонович заведовал ка-федрой топографической анатомии в Ярославском медицинском институте, одновременно вел курс анатомии и физиологии человека в Ярославском педагогическом институте».

Но профессор больше никогда не возвращался в Харьков — город своей личной трагедии. В 1900 г. «Харьковские губернские ведомости» сообщали:

«21 августа в 12 часов дня, после молебствия во 2-й Харьковской мужской гимназии, ученик VII класса А.В. Иванов вошел в кабинет директора Владимира Поликарповича Тихоновича и два раза выстрелил в него из револьвера. Первая пуля, миновав директора, разбила стекло в двери, вторая же попала ему в затылок и убила наповал. После этого Иванов побежал в учительскую и там ранил в левый бок преподавателя латинского языка Л.Н. Горкевича, выстрелив в него в упор.

Затем Иванов поехал к полицеймейстеру, где сообщил о совершенном преступлении и был задержан. Убийце 20 лет, он сын покойного купца В.А. Иванова, жил у своей матери. О причинах убийства много слухов, но воздержимся от их упоминания ввиду недостоверности».

Официально причины никогда не были обнародованы; скандальное дело, собравшее множество экспертов, адвокатов и публики, слушалось в Харькове в апреле 1901 г. в закрытом режиме. Интерес к нему подогревался тем, что в Петербурге в марте состоялся аналогичный процесс студента Петра Карповича (1874–1917), застрелившего министра народного просвещения Н.П. Боголепова. Карпович получил 20 лет каторги (но вскоре бежал), харьковские же присяжные, взяв за прецедент дело Веры Засулич, освободили убийцу, якобы не совершившего теракт, а действовавшего в состоянии невменяемости. Их вердикт гласил:

«На основании п. 1 ст. 771 Устава уголовного судопроизводства считать Иванова по суду оправданным и на основании ст. 96 того Устава отдать его на год под ответственный надзор родителей».

Иванов спокойно вышел из зала заседаний, но в коридоре с ним случился истерический припадок; помощь ему оказали 4 присутствующих врача. Домой Иванова увез один из родственников.

Мог ли сын убитого спокойно жить в одном городе с безнаказанным убийцей и с такими присяжными? Вопрос риторический...

Вернемся, однако, к Л.В. Орлову (1855–1923) — харьковскому шефу А.В. Тихоновича. Приехав в наш город, Леонид Владимирович сразу проявил недюжинную активность: в 1895 г. он вместе с профессором В.Я. Данилевским стал издавать журнал «Вестник медицины»; тогда же вместе с профессором М.М. Ломиковским он открыл при военном госпитале «прием приходящих посторонних больных», то есть поликлинику. М.М. Ломиковский (род. в 1849 г.) с 1892 г. был профессором врачебной диагностики и пропедевтической терапевтической клиники; база его кафедры, как и ряда других, находилась в Харьковском военном госпитале. Ломиковскому и достался купленный в 1898 г. на деньги военного ведомства рентгеновский аппарат, который ряд авторов [1] считают первым в Харькове:

«Материальные средства клинического отделения дали возможность кафедре ординарного профессора Ломиковского приобрести в отчетном (1898. — К.Р.) году аппарат Рентгена, которым широко пользуются и другие клинические отделения.

В 1899 г. аппарат Рентгена благодаря некоторым усовершенствованиям продолжает служить как для диагностических, так и для терапевтических целей. Помимо многих исследований по внутренней медицине, на этом прекрасном аппарате осуществляется научная работа дерматологической клиники над влиянием Х-лучей на здоровую кожу и кожные заболевания».

Научных публикаций в результате работы на госпитальном аппарате реально было сделано не больше, чем на аппарате факультетской хирургической клиники, — то есть те же 1–2. Но, регулярно упоминая о нем в университетских отчетах, кафедры М.М. Ломиковского, И.Н. Оболенского и И.Ф. Зеленева (издававшего «Русский журнал кожных и венерических болезней») добились таки того, что вошли в историю украинской рентгенологии раньше, чем кафедра В.Ф. Грубе — Л.В. Орлова.

Последний, между тем, вовсе не чурался Х-лучей: в его некрологе во «Врачебном деле» сказано, что «рентгенология всегда привлекала Леонида Владимировича», да и скончался Л.В. Орлов, занимая пост директора Всеукраинской рентген-академии. Профессор раньше многих своих коллег начал заниматься рентгеновской диагностикой у себя на дому [5]:

«Леонид Владимирович отличался незаурядными техническими способностями, любил следить за техникой и старался насаждать ее выдающиеся достижения. У него в квартире был принадлежавший ему ценный рентгеновский аппарат, которым он лично манипулировал тогда, когда далеко не все больничные учреждения в Харькове были ими снабжены.

Он был поклонником и автомобильного дела, изучил его за границей, где заказал собственную модель и лично управлял машиной. За городом, по Сумскому шоссе, он любил на просторе предельную скорость своей машины, весь отдавался движению и мчался быстро без шляпы, с развевающимися по ветру белоснежными волосами.

Благодаря организаторскому таланту, выдающимся хозяйственным и административным способностям Л.В. Орлов сумел создать в своей клинике такую обстановку и порядок, что приезжавшие иностранные хирурги признавали клинику образцовой даже для Европы».

Но почему тема Х-лучей не оставила следов в публикациях Л.В. Орлова и его сотрудников? Вероятно, профессор не считал результаты рутинных рентгенологических исследований предметом, достойным научных статей или включения в ежегодные университетские отчеты. А то и попросту ленился [5]:

«Как ученый, Леонид Владимирович не любил писать и не оставил поэтому крупных печатных трудов. Немного вышло от него и диссертаций, всего что-то 2–3. Сам он не особенно любил заниматься с диссертантами и охотно отпускал своих сотрудников писать работы в других лабораториях.

Л.В. Орлов многие годы собирал интересные истории болезни, и у него накопился большой кли-нический архив, который его ученики все собирались обработать».

В этом архиве, несомненно, видное место занимали рентгенограммы. Но и профессору, и тем более его ученикам все было недосуг привести это богатство в порядок и издать, сделав достоянием медицины...

На таких мелочах, к сожалению, и строится существующая версия истории первых шагов рентгенологии в Украине [1].