Газета «Новости медицины и фармации» 14 (594) 2016
Вернуться к номеру
Письма с заграничной больничной койки
Авторы: Борис Пухлик
профессор, Винницкий национальный медицинский университет имени Н.И. Пирогова, г. Винница, Украина
Разделы: От первого лица
Версия для печати
Статья опубликована на с. 26-27 (Мир)
Продолжение. Начало в № 11(544), 2015
Письмо 17.
Мафия бессмертна!
Мы живем в окружении строгом,
И поступкам всегда есть свидетели…
За грехи — наказуемы Богом.
Человечеством — за добродетели.
И. Губерман
Взял эту фразу из кинокомедии «Невероятные приключения итальянцев в России». Формально мафии и мафиози в Украине никогда не было, но фактически — была и есть, хотя, возможно, нет омерты (кодекса чести), такой кровожадности и т.п. Но имеется ее огромная украинская специфика, и это напрямую касается здравоохранения, о чем и хочется поговорить.
В беднейшей стране Европы оказалось, что сотни чиновников, руководителей разного ранга, судей и прокуроров задекларировали огромные богатства, причем, несомненно, из безвестности они вывели, дай бог, десятую часть нажитого. С другой стороны, 90 % населения страны находится за чертой бедности и продолжает разоряться. И дело, конечно, не в этих неправедных богатствах. В Украине, во-первых, грубо нарушено понятие оценки человека и его труда, во-вторых, существование сообщества лиц с преступными наклонностями.
Если мы, люди, принципиально отличаемся от животных наличием интеллекта и умением создавать и созидать, то, наверное, именно это должно быть положено обществом в основу оценки человека и его труда. Да, нигде в мире такой прямой зависимости нет, но развитые страны, по крайней мере, к этому приближаются, ибо там безбедно живут интеллектуалы: ученые, айтишники, инженеры, врачи, педагоги и т.п. Наверное, плохой пример, но что есть: наша и.о. министра госпожа Ульяна Супрун задекларировала около 60 млн долларов. Вряд ли врач-радиолог даже в США может столько заработать, но, видимо, наследство, муж и пр. Как правило, огромные состояния в развитых странах накапливаются не в одночасье, как у нас, а десятилетиями, из поколения в поколение. У нас же олигархами или очень богатыми людьми стали те, кто вовремя подсуетился при распаде СССР, кто «сел» на газовую трубу, кто сумел «прихватизировать», то есть те, кто близок к власти. К большому сожалению, среди них и те, кто кричал о своей причастности к Майдану и осторожно подсуетился возле него.
Но даже не об этом хотелось бы поговорить, а о разложении украинского общества, о готовности большинства «давать, брать или красть». Вот только не у всех случилась возможность подобраться поближе к жирному куску, и он остался беден. А если бы… Это правда, потому что и после Революции достоинства мы увидели, как честные и открытые люди, попавшие во власть, очень быстро приобрели внешний лоск, зажили в огромных домах, обзавелись «мерсами» и «майбахами». То есть известная притча о бочке с солеными огурцами, куда попадающий свежий овощ быстро просаливается, справедлива.
А теперь о медицине. Считал и считаю ее весьма корпоративной структурой. То есть как бы нет ничего плохого в том, если я попрошу или меня попросят за близкого или знакомого человека, мы ему приоритетно качественно поможем. Но почему мы так не отнесемся к прочим? Справедливо ли это? Есть ли подобное в израильском здравоохранении? Есть. К врачам, в принципе, лучше отнесутся в лечебном учреждении, даже меня (хотя я тут только пациент) и то выделяют из массы доброжелательным отношением. Врачу зачастую в аптеке бесплатно выдадут лекарства, чаще улыбнется коллега (хотя есть и обратные случаи).
Хотя чего точно нет в Израиле — это ожидания финансовой благодарности или торбы от пациента. У нас это обычное явление. Признаюсь, я попробовал заплатить в Израиле одному доктору за консультацию, которую он не был обязан мне проводить. Денег не взял, взял украинский сувенир. В Израиле нет обязательных поборов в медучреждениях, как у нас, ибо ты заплатил за медицинскую страховку и всю жизнь платил налог на здравоохранение (и немалый). И еще в Израиле нет страшилки в виде администрации больницы.
Об этом хотелось бы сказать подробнее. Я уже писал о том, что в моем багаже есть работа в облздравотделе, выезды по областям в качестве резервиста министра здравоохранения. И везде я видел, в принципе, одно и то же: главврач в медучреждении — бог и царь. Не важно, умный он или глупый, грамотный или нет, но лишь он определяет политику в учреждении, и страх перед ним (или начмедом, замом по поликлинике) просто подсознательно чувствуется в каждом медработнике. Видел ли я демократичных, глубоко порядочных главных врачей (а знал их десятки)? Если честно, то очень мало. Без авторитаризма, грубого нажима, угроз, любви к лести и почитанию работали единицы главврачей. И даже если главврач допустит какую-то демократию в виде острого выступления честного медработника на пятиминутке или нелицеприятной заметки в газете, то завтра же его одернут из обл/горздравотдела и пригрозят.
И молчим мы десятилетиями. Даже тогда, когда глупцы, карьеристы или бывшие двоечники бесконечно реформируют здравоохранение, пуская миллиарды в песок, коверкая жизнь медикам и больным. Молчим и сейчас, когда, например, Минздравом «скасовано» финансирование программы лечения онкобольных, а это каждый 60-й из нас. Мне, которого страна оставила один на один со страшной болезнью, это очень близко.
Но прежде чем катить на институт главврачей (иже с ними ректоров, министров и их замов) бочку дегтя, начну с ложки меда. В мою бытность сотрудником Винницкого облздравотдела главврачом Калиновской ЦРБ Винницкой области был Анатолий Трофимович Обухов. В советские годы больница гремела, была базой Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) и пр. Как-то я заехал к нему и в кабинете попытался закурить. Анатолий пододвинул мне пепельницу, но при этом тихо сказал: «Курите, но я (а он был серьезным курильщиком. — Прим. авт.) выхожу курить за территорию больницы». Естественно, и у меня отпало такое желание. В больнице постоянно присутствовали разные гости, экскурсанты, и Анатолий даже обсуждать этот вопрос не хотел, устал от этого. Правда, его жена, акушер-гинеколог Анна, сказала, что «мы живем на мою зарплату, Толина зарплата уходит на представительство». Как-то (это мне рассказали в Минздраве) очередная группа из ВОЗ послонялась по больнице, и к обеду их отвезли на пруд, где проблемы наловить рыбы сетями и сварганить уху не было. Анатолий, чтобы сдобрить уху (а она примерно на 20 человек готовилась в армейском казане), влил туда трехлитровую банку чистого спирта. Казан был буквально вылизан, крики одобрения сменились групповым храпом (до второго блюда не дошли). Шучу, но это, наверное, попало в летопись ВОЗ. Анатолий при раздаче наград за пятилетку был единственным из медиков безальтернативно награжден орденом Ленина и вскоре переведен в Минздрав. Мы видели его в роли министра или, в крайнем случае, замом, но он стал всего лишь руководителем управления, и это было пиком его карьеры. Пишу о нем, поскольку все это происходило еще в СССР и, насколько я знаю, Анатолия с нами нет. Просто не знаю человека, независимо от его уровня и занимаемой должности, который бы сказал о нем плохо.
Теперь о бочке дегтя, хотя и знаю, что на меня обидятся многие, включая некоторых друзей. Для значительной части главврачей в Украине существуют крайности: от хищения денег (откаты за покупку оборудования, препаратов), отчуждения больничной земли, строительства особняков до простого угощения гостей за счет специально приготовленных на больничной кухне блюд (включая или не включая выпивку за казенный счет). Естественно, в ассортименте и прием на работу за взятку, и наличие в штате мертвых душ, и покупка презентов для начальства за казенный счет. Говорю только о том, что знаю.
Никак в лучшую сторону не отличаются заведующие облздравотделами (ныне — начальники соответствующих управлений облгосадминистрации), имеющие кадровые рычаги и принимающие дань от главврачей. Не хочется говорить о ректорах, ведь только ушел из альма-матер, но тут мало принципиальных отличий. И, как и в больницах, ничего не решает коллектив (ученый совет), отдельные, пусть и знаменитые, личности. Все решают ректоры, работающие в должности, кажется, пожизненно.
Я уже, кажется, писал о многочисленных министрах, среди которых точно святых не было. Да и откуда, если они поднимались с должностей завоблздравотделами, реже — главврачей. Если вспомнить замминистров, то мафиозным лидером я бы назвал человека, создавшего свыше 100 предприятий для аттестации медучреждений. Можно выстроить длинный ряд «узких специалистов» по закупкам препаратов и оборудования за госсчет, вспомнить «сидельца» на откатах от оперирующих врачей и других небессребреников. Серьезным, видимо, медом намазано в Минздраве, если, скажем, врач-хирург высокой квалификации, завотделом института, профессор, член-кор. НАМНУ (!) дважды возникал на гораздо ниже оплачиваемой должности замминистра. Припоминается и директор столичного института с аналогичной карьерой, приведшей к уголовке. Нет, с ума они не сошли. Просто смотрели на Минздрав с правильной стороны.
Да, я мажу всех одной краской. Да, я знаю, что не прав. Но пусть мне возразит хоть один из этой когорты: «Я кристально чист!» При этом и среди высших фигур МЗ, и среди главврачей, начальников областных управлений и т.п. очень много умных, симпатичных людей. Иные больницы, построенные ими в режиме хронического недофинансирования, хорошо смотрелись бы и за рубежом. Правда, все это бледнеет на фоне всенародной стройки «Охматдета», где засветилась семья одного из президентов, растворились сотни миллионов и — все на свободе.
Особо нужно отметить пьянки и подношения. В общем, это общая беда, но для многих главврачей стало стилем жизни. Я знавал руководителей, которые после 11:00 уже кочевали не только по прочим медучреждениям, но и немедицинским конторам, если у кого-либо (конечно, вышестоящего) была неординарная дата или иное событие, которое следовало бы отметить. Произносились красивые тосты, подносились ценные подарки, и крепла как горизонтальная, так и вертикальная связь, поскольку наезжали и в Киев. Чем это не мафия? В дальнейшем тесные связи уже помогали с финансированием, устройством детей и недетей, поступлением в вузы и многим немаловажным. Такого человека уже сложно уволить, не то что судить. Он, как птица феникс, возродится на новом месте и продолжит свое дело, вернее, общее дело (коза ностра). Поинтересуйтесь, кто из высшего эшелона медицинской власти пропал или затерялся. Никто. Найдете их в НАМНУ, дирекции институтов, ином руководстве. Почти все при полученных от государства квартирах в Киеве, стоимость которых огромна.
А кое-кто пробился и в законодательный орган, многие годы определяя политику в украинском здравоохранении. Есть и такие, кто оттуда прокладывает беспроблемную жизнь своему фармзаводику. Хотя это же можно делать, сидя несколько ниже (например, в НАМНУ), лично проводя экспертизу продукции своего предприятия и закупая ее же, естественно, за государственный счет. Но у вас, друзья, такое не получится, если вы не члены серьезного братства.
Сейчас некоторые из уходящих кинулись осваивать зарубежные гранты (для простых смертных это недоступно), ибо все в твердой валюте, и подчас и делать особо ничего не надо, разве что заниматься популизмом. А этим «достоинством» поражено все наше руководство — от мала до велика. И не всех лупят так, как Ляшко. А если еще и знаешь, что, кому и как сказать, можешь создавать партию.
Стихийным бедствием можно назвать дни рождения серьезного медицинского руководства (некоторые отмечают еще и именины). Тут уже все поставлены на уши: от секретарей до пищеблоков и уборщиц. Не скрою (ибо сам нередко был в их числе), часть поздравляющих делает это уважительно, сопровождая адекватными дарами. Однако для многих это повод занести, сверкнуть размахом, запомниться, прогнуться и т.п. Иногда в один день все не вмещается, и тогда патока льется 2–3 дня. Знаю, что часть поздравляемых этим тяготится, рада бы провалиться сквозь землю, однако нужно держать марку. Уехать, уйти в отпуск означает лишь оттянуть, но не отменить действо.
Чтобы не расслаблялся рядовой врачебный состав, упомяну о постыдной, но широко распространенной практике назначать препараты конкретных фармфирм, посылать больного в конкретную аптеку или лабораторную сеть за откаты. Никакая бедность не может служить оправданием таких поступков, ибо, в конечном счете, все это грабеж больных. Давно уже нужно вернуться к рецептурной выписке лекарств, что уменьшит чрезвычайно раздутую сеть аптек как бизнесструктур в Украине и многих лекарств, которые значительно дороже, чем в Израиле. А ведь именно тут точка соприкосновения медицинской и фармацевтической мафий. К слову, часто встречаю лаборантов и провизоров — выходцев из Украины и России. Ценил и ценю их тихий труд. Они и в Израиле тяжко зарабатывают свой кусок хлеба. Но, конечно, живут более достойно, чем в странах исхода.
Честно сказать, я даже не знаю, какой вывод сделать из изложенного. Конечно, большинство украинских медиков не увидят себя в написанном. Они пришли в медицину по зову сердца, честно трудились или трудятся, хотя их труд отчасти напоминает рабский. Однако, согласитесь, в каждом из нас есть как светлая, так и темная стороны. Иначе откуда бы брались коррупционеры или даже мафиози, о которых я написал? Конечно, к такому уродованию наших людей причастны и коррумпированная власть, и проклятая бедность — прекрасная питательная среда для криминализации человека. Как изменить эту ментальность, присущую всему украинскому обществу, кем можно реально укрепить руководство нашего здравоохранения, которое снизу доверху нужно собирать и склеивать при безразличии властей? Обратиться к опыту того же Израиля, где, как и во многих странах, больницами руководят менеджеры, а выделяемые средства распределяет совет незаинтересованных в личном обогащении попечителей? Но пройдет ли этот номер у нас, где руководители медучреждений очень быстро находят нужных людей, пробивают через любой верх нужное решение. Уже писал, что МЗ вынашивает планы о финансовой самостоятельности медучреждений. И это при таких сомнительных руководителях? Нет у меня ни решения, ни совета. Только глубокое сожаление обо всем: и том, до чего докатилось наше здравоохранение, медицинское образование и наука, которым я отдал 52 года жизни, и, естественно, о больных, которые неизвестно когда обретут адекватную помощь. Но как-то решать надо, проблема ведь сама не рассосется.
И что еще очень важно: с грустью ожидаю, что подрастающее поколение (те, которые не убегут из страны) будет умнее, но циничнее. А как иначе в обществе, где уже детсадовский Юра знает, что у папы ничего нет, а у дяди Леши — миллионы. На кого он будет равняться — понятно. А нынешние студенты медвузов? Они согласны на нищету, бесконечные реформы и неравенство? Не хочу унижать современное поколение, но ведь человека формирует и семья, и среда. Для нас еще были важны Пирогов, Чехов, почти рядом были Амосов, Фролькис, Мамолат, Чернушенко. Мы росли на трилогии «Дело, которому ты служишь». А сейчас с космической скоростью развеялись идеалы Революции достоинства, никто не ответил за ее жертвы, зато постмайданные Администрация Президента, Верховная Рада и Кабмин цветут и пахнут, в Минздраве постоянная чехарда. На мой взгляд, страна без нормального здравоохранения — это суицидальное общество. Увы.
Продолжение следует