Газета «Новости медицины и фармации» 15 (595) 2016

Письмо 18.

С Новым старым годом, 

предприниматели!

 

Не работаешь — жить не на что. 

Работаешь — жить некогда.

Из Интернета

С высоты прожитых лет (насколько вообще можно разобраться в себе любимом) я понимаю, что в жизни, помимо мечты стать врачом и ученым, всегда хотелось и что-то создавать, организовывать. Серьезно это стало получаться, когда, уже будучи доктором наук, я создал вне своей кафедры большую (около 40 человек) научно-исследовательскую лабораторию экологической иммунологии и аллергологии. С лабораторией мы неоднократно выигрывали в МЗ госбюджетные конкурсы (при СССР такое практиковалось) на чернобыльскую тематику и даже рассматривались как кандидаты на иммунологический центр МЗ. Ввиду того, что здесь совершенно честно можно было платить относительно большие зарплаты, я втянул в нее ряд хороших винницких врачей, а также лаборантов, умелый средний медперсонал и пр. Как только распался Советский Союз, МЗ прекратило наше финансирование, и, чтобы выжить, коллектив принял мою идею (а я за счет многолетнего сотрудничества с Российской АМН лучше других в Украине это знал) создать украинские препараты диагностических и лечебных аллергенов, которых Украина никогда не имела. Об этом — ниже, но это дает мне право говорить о предпринимательстве в Украине, тем более в сфере медицины.

А теперь, если вы работаете в медицинском учреждении, подумайте, что из окружающего вас сделано в Украине. Прикинули? Даже включая кровати и постели в палатах, вряд ли это составит свыше 5 %. Я уже не говорю об аппаратуре. Даже для шприцев комплектующие завозятся из-за рубежа. Но, естественно, медицина не исключение, а фрагмент целого. Современная Украина в основном закупает и торгует. Врач через зарубежный фонендоскоп может выслушать сердце и легкие, а медсестра введет препарат посредством либо импортной капельницы, либо шприца. Если вы думаете, что препарат, который она вводит, уж точно отечественный, то и это неточно. Однако попробуем объяснить, почему так.

Рыба гниет с головы, и, на мой взгляд, первый шаг к распродаже ее активов, деиндустриализации сделали еще Л. Кравчук и премьер Л. Кучма, продав рыболовецкий флот, лишив смысла что-либо производить, положив начало «челночеству» и пр. Даже здесь, в Израиле, старики ходят в магазины с «кравчучками», а при нем эту полутачку таскали все. Именно при Кравчуке в страну зашла первая инофирма — «Берингер Ингельхайм», в малом Мариинском дворце мы пожали руку дедушке Берингеру, вручили сувениры и слегка угостились. Но мало кто теперь помнит начало нашей «незалежности» (которой, на мой взгляд, никогда и не было) и времена первых президентов. Поговорим о нынешних правителях страны и их отношении к предпринимательству в Украине.

В своей жизни я дважды встречался с будущим президентом П. Порошенко (когда он депутатствовал в Виннице). Мелочь, но красноречивая: обещал, но так и не продал нам списанные на его фабрике барабаны для драже. Помню блестящие его спичи на разных шоу, где он отстаивал необходимость предпринимательства в Украине, осуждал бесчисленные налоги и препятствия. Голосовал за кандидата в президенты Порошенко, помня и «Рошен», и автозавод, что-то в «Ленинской кузне» и порту Севастополя. Казалось, что благодаря такому инициативному человеку в Украине наконец начнется рост промышленного производства. Однако, увы, оказалось, что Порошенко «дбав» только о своих производствах. Получив все возможные преференции, он распространил экспансию своей империи на очень многое в Украине, повсеместно стал расставлять свои кадры (даже если они лишь крутили гайки в цехах завода «Богдан» или были его дилерами). Ни слова ни в одной из своих президентских речей он не сказал о необходимости возвращать Украину с тотального базара, начинать что-то делать самим и пр. Если бы в Украине даже мелкие предприятия плодились с такой быстротой, как торговые точки «Рошен» (уже появился термин «рошенизация Украины»), было бы неплохо.

Знаком (и уважаю) с семьей В. Гройсмана. Он — выходец из торговых предпринимателей, заведовал магазином, впоследствии построил ряд торговых комплексов. Мэром он был хорошим. Но! При нем (пусть не обижается В.Б.) в Виннице не было создано ни одного промпредприятия, хотя он мог это сделать, щелкнув пальцами. Торговое прошлое оказалось сильнее. При нем доразворовывались пустующие или деградирующие огромные винницкие предприятия, где когда-то работало от 10 до 20 тыс. человек.

И вот теперь давайте подумаем, куда мы идем с четвертым президентом и энным премьером. В небытие, в пустоту, где нет места ни творческому человеку, созидателю или предпринимателю, ни молодому выпускнику вуза, у которого еще зудят руки что-то делать и создавать. О сельском хозяйстве я не хочу говорить, ибо, проезжая по Винницкой области, видел гигантские пустыри на месте полей и садов. То есть земля, где когда-то братья убивали друг друга за межу, теперь часто пустует. Нет, этого не скажешь о немногочисленных крупных агрохолдингах, которые успешны, ибо, в отличие от малых фермерских хозяйств, поддерживаются государством. Они скупят или уже скупили украинскую землю, но обычных крестьян в селах уже давно нет, они обезлюдели, если не считать доживающих стариков. Симптоматично, что бюджет 2017 г. поддержал именно «новых помещиков», а не мелких фермеров. Добиты здравоохранение и школы, производств нуль. Куда денутся творческие и молодые люди? Естественно, будут стремиться за рубеж. Есть неофициальные данные, что за 2013–2014 годы из страны уехало 5 млн работоспособных людей. Только в Польшу в 2014 году выдано виз на 950 % (!) больше, нежели в 2013 году. Причем многие наши люди с высшим образованием (а ведь Украина их выучила) работают неквалифицированными рабочими. Получают там в среднем по 700 евро (в Украине — 100–120) в месяц вместо поляков, уехавших в Германию, Англию, где те получают по 2000 евро в месяц. Стыдоба! Нация эмигрирует из Украины! Сколько осталось украинцев, что будет со страной через 20–30 лет? Смешно надеяться, что нас будет кормить МВФ, согревать — субсидии, а зарабатывать мы будем, продавая чужие товары друг другу. А откуда такая 150-миллиардная «дырка» в пенсионном фонде и мизерные пенсии? Потому что, помимо несправедливого налогообложения, минимум производителей — плательщиков налогов. Усиливается и изощряется налогообложение, идут повсеместные «наезды» на IT-шников, которые по развитию уже давно в Европе, ущемляются телеканалы, где критикуют власть. Бюджет на 2017 год (он, кстати, примерно в 5 раз меньше, чем у маленького Израиля) опять-таки не предусматривает помощи предпринимателям.

В свое время я негативно относился к эмиграции моих друзей — успешных врачей — в Израиль. Побросали хорошие должности, посрывали детей из вузов! Но теперь, когда они при квартирах, машинах, сбережениях, ежегодных турпоездках по миру, защищены государством и страховой медициной, понимаю, что они оказались дальновиднее.

А теперь о медицинском бизнесе. При СССР бизнес вообще рассматривался как криминал. А тут Украина распахнула двери предпринимателям. Думаю, это был какой-то ренессанс НЭПа. Ранее писал, что первый министр здравоохранения независимой Украины Ю. Спиженко, понимая важность проблемы, настоятельно попросил «Держликслужбу» выдать нам лицензию на производство аллергенов. В далеком 1993 году все было намного проще, нежели сейчас: намного меньше бумаг, экспертиз, взяток почти не брали… Если я, занятый на преподавательской работе, без нужных знаний, зарегистрировал предприятие и первые препараты аллергенов, на что сейчас у заменивших меня профессионалов уходят годы (об остальном я просто боюсь говорить), то это был прорыв. Я, кстати, помню и парламент тех лет, который состоял лишь на 10–20 % из «деловаров», а в остальном — из патриотов Украины! Можем лишь мечтать.

Жилось тогда (в период развала СССР и создания независимой Украины) гораздо хуже, чем сейчас. Моя зарплата профессора не достигала и 10 долларов. Тяжело заболела дочь — лечение требовало сотен долларов в неделю, «скукожилась» пенсия у родителей и т.п. Зато в тот период моментально «поднялись» те, кто чудесным образом сумел взять многомиллионные займы в банках в рублях (это были преимущественно номенклатурные партийцы и комсомольцы), шутя отдавая их через месяц-два в купонах. Имея серьезные деньги, мы бы раньше создали современное предприятие и, не исключено, уже импортировали бы наши препараты.

Подпольно наши аллергены закупали фирмы из России, Казахстана, Азербайджана, Молдовы, они с успехом демонстрировались в Москве на международной выставке. Но чтобы их там официально продавать, нужно было бы потратить сотни тысяч долларов на регистрацию и создать представительство. Тогда, увидев наши компакт-ланцеты для скрининга со смесями пыльцевых, бытовых аллергенов и драже для специфической иммунотерапии, многие специалисты поняли, что это мировое ноу-хау, а у бизнесменов загорелись глаза. Я не согласился на их заманчивые предложения по причине и собственной бедности, неопытности, и опасности «кидалова». Зато сейчас в России засилье импортных аллергенов, местные больные не в состоянии их приобретать, собственные производители или превратились в дистрибьюторов, или умерли. Вот к этому нас подводят зарубежные производители аллергенов, поддерживаемые МЗ, продажной профессурой-провайдерами и пр.

Сотрудничество с Центром по иммунобиологическим препаратам, руководимым проф. О. Сельниковой, способствовало развитию производства и росту номенклатуры препаратов аллергенов, созданию соответствующего фрагмента отечественной фармакопеи, технологических и других регламентов, инструкций, чего в Украине никогда не было. Немаловажно, что мы более чем вдвое превзошли российский ассортимент аллергенов, откуда ранее Украина их импортировала. Мы вместе учились и росли, и так было до тех пор, пока не появился монстр Экспертный центр МЗ, не стала реорганизовываться в закрытую бюрократическую организацию «Держликслужба», руководители МЗ не стали подозрительно глубоко вникать в вопросы собственности производителей и т.п. Дело дошло до того, что нас за гроши принуждали продать не только предприятие, но и вообще все, что мы имели. Повезло, что сбежал Янукович, хотя не сгорела переписка, в памяти личные встречи, начиная с депутатов, министров и заканчивая начальниками более мелкого калибра. Многое помню и не хочу ударить по ныне живущим, но не вспомнить о Р. Богатыревой не могу. Именно она «постелила ковер» зарубежным производителям аллергенов и, наоборот, держала в черном теле отечественного, убивая и обирая его. А ведь это означает обирать больных граждан Украины, ибо, пробиваясь через десятки рогаток (и это продолжается), официально или неофициально оставляя десятки или даже сотни тысяч гривен в инстанциях, мы увеличиваем цену на аллергены. И вот уже ребенок с астмой, поллинозом, инсектной аллергией не сможет приобрести отечественные препараты аллергенов (импортные в разы дороже) и вполне может умереть от укуса пчелы или будет всю жизнь задыхаться, извините, «путаться в соплях» и постоянно покупать зарубежные препараты (ингаляционные средства, думаю, не случайно у нас все импортные и, кстати, попали в список по реимбурсации!). Прекрасно, кстати, недавно сделали для зарубежных производителей, регламентировав, что регистрация их препаратов не должна тянуться свыше 2 недель. А об отечественных, которые «закрывают» 70 % объема фармакологического и иммунобиологического рынка и которые регистрируют и перерегистрируют по году, позаботиться некому. Такова поддержка «вiтчизняного товаровиробника». В прошлом году сотрудники «Иммунолога» свыше 50 раз ездили в Экспертный центр «утрясать» вопросы по перерегистрации группы аллергенов. В этом году уже многократно ездили и немало заплатили, чтобы указать в документах новый адрес производства, ибо после «декоммунизации» (хотя в Верховной Раде успокаивали, что все будет сделано «автоматом» и бесплатно) формально изменился адрес и прибавилась еще одна немалая головная боль и источник расходов. И справедливо говорит А. Гриценко, что коррупция убивает, ибо высокая цена на лекарства, бюрократические заторы ускорят смерть больного, как и многолетний бедлам в здравоохранении, обедневшие больницы и пр.

4 года я пытался зарегистрировать ланцеты для прик-теста (кожных аллергопроб), ибо в стране (в отличие от прочего мира) ни этого теста не выполнялось, ни соответствующих ланцетов не выпускалось. И пока академик Д. Заболотный, с которым я имел честь сотрудничать и дружить, не ругнул по телефону соответствующих чиновников и они тут же не привезли ему все разрешительные документы, дело не сдвигалось. А через год, понимая, что ничего подобного в мире нет, американский концерн «Бектон Дикенсон», имеющий 50 заводов, 20% мировую долю в производстве шприцев, производящий сложную медтехнику (компьютерные томографы и пр.), пригласил меня в Германию обсудить вопрос о покупке патента на эти ланцеты и их производстве у себя. И если бы не моя нерешительность и их бюрократия, может быть, так бы и случилось. А примерно 200 наименований отечественных аллергенов, которые мы стали выпускать и которых никогда ранее не имела Украина? Поинтересуйтесь, сколько сегодня выпускается созданных в нашем отечестве фармпрепаратов? Думаю, меньше. А я — «мотор» всего этого — в итоге спасаюсь от смерти в Израиле, который, в отличие от Украины, мне ничем не обязан. Но, видимо, такова доля всех, что-то создающих в нашей непростой стране.

Вместе с производством аллергенов мы создали и аллергоиммунологическую клинику: для апробации препаратов, новых методов специфической диагностики и лечения, повышения на рабочем месте квалификации кадров. Надеясь, что найдется серьезный инвестор, который поможет создать современное предприятие, мы выкупили 2 этажа полуразрушенного здания бывшего огромного завода. 4 года после этого, уже закончив ремонт этих помещений, мы не могли зарегистрировать «право на власнiсть», катаясь беспрерывно в Киев и каждый раз получая отказы с совершенно разной мотивировкой. Естественно, никакого инвестора мы не нашли, поскольку ну очень мало желающих «закопать», как Буратино, в Украине деньги. Сейчас, когда клиника благодаря энтузиазму ее руководителя и сотрудников стала обходиться почти без дотаций (в Украине медицинский бизнес ввиду крайней бедности населения и традиционного неприятия всегда был проблематичным), грянуло удвоение минимальных зарплат. А как их выплачивать, когда ставки в нашей клинике у младших и средних медработников, как и в государственных лечебных учреждениях, менее 2 тыс. грн? Увольнять ставших близкими людей? Но куда они пойдут, если и в госмедучреждениях огромные сокращения? Минздрав, всегда считавший «чужими» частных предпринимателей, никак не прореагировал. Забит еще один гвоздь в гроб предпринимателей. К тому же новые «очiльники» МЗ пока сохраняют малопроходимые барьеры для частного предпринимательства в здравоохранении. Свыше 20 лет власть «не видит» нелегальной коммерческой деятельности в медучреждениях, НАМНУ. Сейчас институты медакадемии «подвисли», ибо официально их не хотят полноценно финансировать, а неофициальные их заработки уже они не хотят пускать на обновление материальной базы и т.п. Конфликт может закончиться, нет, не потерей научных достижений (их там почти и не было), но массовым оттоком за рубеж медицинских кадров очень высокой квалификации. Хотя не исключено, что если бы в Украину проникли цивилизованные основы частной медицинской практики, мы бы меньше просили оперативной, трансплантационной помощи за рубежом, параллельно государственному развивался бы его конкурент и стимулятор — частный медицинский бизнес.

Завершить эту «записку» я бы хотел имеющимися у меня сведениями о предпринимательстве в Израиле. Излишне говорить, что Израиль, как и все развитые страны, энергично поддерживает и развивает малый и средний бизнес. В стране с 8 млн населения действуют до полумиллиона малых и средних предприятий (до 100 тыс. чел., или 26 % работников, занятых в промсекторе), это 96 % от общего числа израильского бизнеса. Его доля в валовом продукте страны достигает 40 %. В развитых странах на 1000 человек приходится от 40 до 72 малых и средних бизнесов, в Израиле — 60, и рост данного сектора превышает рост населения страны. Тут, как и в развитых странах, малые предприятия рассматриваются как динамичные, склонные к инновациям, оперативно реагирующие звенья экономической системы, способные мгновенно приспосабливаться к изменяющимся требованиям рынков, создавать новые рабочие места при небольших капиталовложениях. Прорыв в развитии израильского научно-технического комплекса был обеспечен в основном небольшими частными фирмами, занимавшимися разработкой и освоением технологий и наукоемкой продукции.

Открыть бизнес в Израиле может и его гражданин, и нерезидент, и иммигрант. Возможна ссуда на создание или развитие бизнеса, составляющая до 100 тыс. шекелей (около 700 тыс. грн), безвозвратная часть — 5 тыс. шекелей. Фонд поддержки и развития малого бизнеса может предоставить кредит (менее 5 % годовых) до 500 тыс. шекелей на 5 лет, есть и ряд целевых фондов. Министерство абсорбции может оказать репатрианту определенную помощь в изыскании средств для развития бизнеса. Бизнесменам предоставляется до 150 часов консультаций по профилям деятельности.

Для врача нет проблем, чтобы заняться частной практикой. Как правило, так и происходит: первую половину дня врач работает в государственных учреждениях или больницах страховых касс, после обеда — в частных клиниках или приватно, где подчас зарабатывает больше. Скажем, в Ашдоде, где я сейчас проживаю, частная клиника «Асута» (в Израиле существует ее разветвленная сеть, где даже оперируют на сердце и аорте) заканчивает строительство крупной больницы для города.

Конечно, если быть справедливым, нужно отметить, что в Украине у значительной части населения отбили интерес к предпринимательству и вообще к труду. У большинства людей патерналистские настроения, они требуют пособий, компенсаций, стипендий, высоких зарплат, не всегда имея на это основания. А многие если и работают, то с перекурами, ища лазейки для «сачкования», попивая. Это же касается и здравоохранения. В Израиле и других развитых странах это невозможно. То есть нашему правительству тем более нужно потрудиться, чтобы вернуть людей на путь предпринимательства и созидания. А поскольку этого нет, в предпринимательстве, которое, по сути, формирует и создает экономический «каркас» страны, мы идем своим путем, точнее, не идем никуда. Конечно, можем помечтать о том, что если бы в Украине после Майдана, похоронив героев, не разошлись бы по диванам, а создали контролирующие и направляющие власть сверху донизу общественные организации, реанимировали настоящие профсоюзы… А так я лишь могу поздравить всех нас с Новым годом и пожелать здоровья. В остальном я пессимист.

Продолжение следует