Газета «Новости медицины и фармации» №2 (640), 2018
Вернуться к номеру
Министерство болезнехранения?
Разделы: Любимая страница
Версия для печати
Резюме
Только и разговоров, что о медицинской реформе. Все годы независимости — слух на слухе: «Идет! Не идет! Нет, идет, но не туда!» Недавно на себе лично испытал потуги правящих партий и коалиционного правительства, нацеленные на улучшение здравоохранения в стране вообще и моего здоровья в частности. На мой взгляд, реформа не столько идет, сколько спотыкается. Правильно догадались, спотыкается о коррупцию. Наши замечательные реформаторы из кожи вон лезут, чтобы убрать это препятствие на пути к улучшению качества жизни, поэтому до собственно реформы у них руки не доходят.
Как нынче втолковать умным внукам и правнукам, что в былые годы в больницах бесплатно оперировали, лечили, выхаживали, кормили. В ответ они без калькулятора объясняют, что, во-первых, далеко не во всех больницах и не всем пациентам доставался шикарный пирог. Что верно, то верно, против фактов не попрешь. Однако прошу поверить на слово: единственный раз в жизни наелся от пуза черной икры. Случилось это в столовой туберкулезного отделения больницы одного из областных центров. Другое дело, что попал в опасное отделение по причине дефицита современной исследовательской аппаратуры. После выхода из больницы ни в одни штаны влезть не мог, несколько лет кряду боролся с ожирением. Но это уже другая сторона медали.
Однако вернемся к нашей медицинской реформе. Я так понимаю: руководителей министерств и ведомств мы теперь экспортируем из-за границы, как дорогие лекарства. А вот исполнители на местах — явно отечественного розлива, закалены еще в те времена, когда медицина считалась бесплатной. Их учили, что социализм — это учет. Они осовременили лозунг, с пеной у рта утверждают: «Капитализм — это учет!» То есть медицинские услуги — отдельно, денежные потоки — отдельно. Отсюда вывод: чем реже те и другие пересекаются, тем качественнее выглядит медицинская реформа.
Это я попытался изложить понятными словами теоретические основы медицинской реформы. А теперь самая что ни на есть сермяжная практика глазами потребителя услуг, то есть меня — пенсионера, 1936 года рождения. В один далеко не прекрасный день пришлось воспользоваться обновленным номером вызова скорой помощи. Несколько раз карета отвозила меня с дачи в районную больницу. Потом вынужденно перебрался в Киев, где дважды лежал в стационарах.
Дежурный хирург маленькой районной больницы и его помощницы прейскурантов не предъявляли. Без лишних слов бросились облегчать мое состояние. Но! Хирургу для работы требовались резиновые перчатки, разные вспомогательные материалы, дезинфицирующие и смазочные вещества. По такому случаю рядом с приемным покоем районной больницы дежурила за стеклянной перегородкой провизорша. По первому стуку она проснулась и передала мне счет за свое участие. На спокойную голову, когда боль осталась позади, подсчитал, что аптека поглотила довольно кругленькую сумму. Ее хватило бы для разового посещения рынка, находившегося, как и положено, в центре городка, напротив больницы и поликлиники.
Министерство может быть довольно. Хирург райбольницы и его помощницы не замарали рук деньгами за работу. Ни копейка из платы за лекарства не прилипла к рукам профессионалов. Все ушло фармацевтам. В Киеве сунулся в родную районную поликлинику, там потребовали завести новую историю болезни. Специальную брошюру, оказывается, можно купить тоже в аптеке при поликлинике. Только там.
В знаменитых столичных больницах, открытие которых в свое время стало праздником для киевлян, теперь точно такое же разделение обязанностей. И там врачи и остальной персонал тотально ограждены от денежных соблазнов. Лишь в приемном покое старшая медсестра, краснея и стыдясь, предложила внести весьма скромную сумму в благотворительный фонд заведения.
Прежде, помнится, операционная бригада была единым организмом. Теперь, прямо по Райкину, каждый член коллектива «отвечает за свою пуговицу». Особенно неловко чувствуют себя анестезиологини, эти «удивительные красавицы, — воспользуемся наблюдениями старого журналиста, — бережно вырезанные из журналов мод». Им приходится перед каждой операцией объяснять пациенту, чего и сколько необходимо приобрести в аптеках за углом (там на 10–30 % дешевле, чем на первом этаже). Пока весь список не будет отоварен, к операции бригада не приступит. Знаю о случае, правда, он произошел в другой больнице, когда «скорая» привезла молодого человека с приступом острого аппендицита, но на операционный стол его положили спустя сутки — столько потребовалось времени родителям юноши, чтобы наскрести необходимую для анестезии сумму.
Пока валялся по больницам, наслушался о саженных шагах нынешней медицинской реформы. То там, то тут стали поднимать голову давно ликвидированные напасти — дифтерия, корь, оспа… Все те болезни, которые давно удалось победить при помощи регулярных прививок, то есть профилактических мер, которые успешно применялись в наших широтах еще двести и более лет тому назад. Позволю себе процитировать старшую современницу писателя Н.В. Гоголя, в адрес руководителя богоугодных заведений она написала: «…Двое малюток за такими-то номерами были отправлены в деревню, не получив предварительного привития оспы… Необходимо впредь со всевозможною точностью смотреть, дабы младенцы никогда без сей предосторожности не отсылались».
Раз уж привел цитату, позволю себе еще одну — высказывание компетентного лица в адрес создателя Национальной службы здравоохранения Великобритании. В середине прошлого века гуру современного истеблишмента Уинстон Черчилль высказался так: «Мы говорим о министре здравоохранения, а следовало бы, скорее, говорить о министре болезне–хранения»… Не покидает мысль: если бы Уинстон Леонард Спенсер Черчилль озна–комился с директивами исполняющей обязанности министра здраво–охранения Украины, он выразился бы еще резче. Как?! Джентльмен в ...надцатом поколении — и в адрес женщины?! Знаете, истина для истинного политика дороже.
Хороший детский поэт Владимир Орлов в своих знаменитых «Белых стихах о черном пуделе» изложил претензию четырехлапого сторожа квартиры: «Но если старушка мне дом доверяет, зачем же буфет закрывать на замок?» Современные реформаторы здравоохранения поступают буквально по методике означенной старушки: лечить врачам они доверяют, а позволить им самостоятельно покупать лекарства (специалистов-то не проведешь) никак не решаются. Не замечают (или делают вид?), что издержки на содержание целой цепочки посредников оплачивает опять же больной.
Больному и без того несладко. Мы уже ссылались для сравнения на руководительницу благотворительного фонда двухсотлетней давности. Еще несколько ее указаний. Начальницу как-то возмутило, что воспитанниц заштатного училища в постные дни кормили в обед кальей (похлебка на огуречном рассоле со свеклой, рыбой и икрой), гречневой кашей с чухонским (финским!) маслом, оладьями с маковым маслом и патокой. «Для девушек, — заметила распорядительница фонда, — всякий день и так часто — должно наскучить». Что же касается рациона в богоугодных заведениях, то пища, утверждала кавалерственная дама, обязательно «должна быть не только здорова и сытна, но и в достаточном количестве».
Увы, и этот завет предков нынешнему руководителю Министерства здравоохранения до лампочки. Первые и вторые блюда в больничных столовых варят без масла, мяса и рыбы. В иных даже хлеба не полагается. Зато имеется холодильник, где можно хранить добавки, переданные из дому. В общем, к тому веду, что двадцатидневное пребывание (если сложить оба стационарных лечения) отразилось на моем внешнем виде. К счастью, неиспользованных дырок в ремне предостаточно. На восстановление параметров похудевшего кошелька потребуется куда больше усилий. Придется постараться, поскольку заначку на похороны использовал не по прямому назначению.
Яков Махлин, журналист