Газета «Новости медицины и фармации» 9(244) 2008

Аспирантские годы. Мне везет. Надо мной взяла шефство профессор Ия Владимировна Торская. Вдумчивый ученый. Как большинство ее сверстников, участница Великой Отечественной войны. Воевала в медсанбате. Вряд ли найдутся циники, которые приравняют санитарный батальон к тыловым учреждениям.

Первую обзорную лекцию для меня профессор провела в саду, во дворе Института физиологии имени А.А. Богомольца. У могилы основателя института, Героя Социалистического Труда, четырежды академика (АН УССР, СССР, БССР и АМН), президента АН УССР с 1930 по 1946 гг. Научные интересы Александра Александровича и созданного им коллектива института касались физиологии и патофизиологии вегетативной нервной системы. Надеюсь, могу считать себя в некотором роде продолжателем идей А.А. Богомольца.

Голос Ии Владимировны заставил сосредоточиться на посыпанной гравием дорожке. Профессор говорила о сбывшейся мечте основателя института. Он смог добиться, чтобы здания нового для Киева научного медицинского учреждения расположились рядом с самой известной больницей в городе. И самой большой. Она называлась Октябрьской, хотя после основания именовалась Александровской — в честь наследника русского престола, будущего императора Александра III.

Больницу построили на средства, собранные горожанами. На ее территории размещались университетские клиники. В 12 отделениях больницы насчитывалось 840 коек, что дало возможность в 1912 году пролечить более 17 тысяч пациентов.

Не могу отказать себе в удовольствии привести выписку из финансового отчета администрации больницы за упомянутый год. Из него следует, что «для кормления больных и прислуги… (подчеркиваю, прислуги, к сведению руководителей современных больничных учреждений и санаториев, которые почему-то считают, что обслуживающий персонал питается святым духом. — Прим. авт. )… было закуплено… греческого белого, полубелого и черных сортов хлеба — более 8730 пудов, молока свежего и кислого — 14 259 ведер, сала и сальца — 129 пудов, рыбы свежей и подсоленной — 86 пудов, куриных яиц — 14 748 штук, масла коровьего — более 168 пудов, масла подсолнечного — более 26 пудов, сахара — более 650 пудов…». А также пять сортов круп, свежие яблоки, вишни, клюква, лук, картофель, капуста и т.д. — объемы закупок выражаются двух-, трех- и четырехзначных цифрами. К тому же приобретено 26 пудов чая для прислуги и 6 литров краски на Пасху.

Великий физиолог, разумеется, не подвергал сомнению тот факт, что пища оказывает лечебное действие. Но как ученый был заинтересован в том, чтобы плоды его открытий и открытий его коллег не «залеживались» абстрактным грузом на страницах журналов и монографий. Чтобы между учеными и врачами-практиками пролегла дорога, проторенная в обоих направлениях. Чтобы не только на научных конференциях да симпозиумах, а просто в течение рабочего дня сотрудники института и врачи больницы могли посещать друг друга, консультироваться, обмениваться информацией. Ставить вопросы и находить ответы. Вместе обсуждать, максимально сократив время между лабораторными разработками и практикой. Работа у медиков сидячая, малоподвижная. А тут есть возможность немного пройтись, соединить полезное с приятным!

Наивные люди эти ученые. Им бы все к идеалу стремиться. Что, в общем-то, получается. Исключительно в отдельных случаях, когда идею подает и осуществляет не кто-нибудь, а президент Академии наук, каковым до своего последнего часа являлся академик А.А. Богомолец. А когда его похоронили, на гладкой дороге появились ухабы.

Еще в глубокие советские времена, когда вокруг все было «колхозное и мое», руководители института и больницы на уровне своих заместителей по хозяйственной части стали плохо ладить друг с другом. По причине текущей уборки сопредельных территорий, превращенных в проходной двор. Поди докажи, что опавшую листву просто дожди намыли. Или что медсестра больницы, она же дама с собачкой, повадилась ходить на работу через институт, потому что живет за углом.

С наступлением эры рыночных отношений интересы соседей — института и больницы — окончательно разошлись. И то сказать, когда восстанавливали церковь для пациентов, построенную более ста лет тому назад, этот пассаж руководителей «богоугодного заведения» (так в гоголевском «Ревизоре» называли больницу) был виден со всех сторон невооруженным глазом. И соответственно оценен. Кем следует. Как апофеоз заботы о нуждах больных и немощных. А что врачей та же администрация лишила подпитки свежими идеями, так кто сию мелочь заметит и обратит на нее внимание? Опять же, многие сотрудники клиник больницы числятся в штатном расписании других научных заведений. Нужно ли им консультироваться в рабочее время у своих оппонентов? Вопрос с однозначным ответом. Да кто им позволит!

Между Институтом физиологии и Октябрьской (или Александровской?) больницей вырос забор. Не столь впечатляющий, как вокруг умопомрачительных коттеджей в пригородах Киева, но тоже основательный. Без альпинистского снаряжения не перемахнуть. А там и калитку в заборе «ликвидировали как класс», что окончательно засвидетельствовало крах безвизового режима между коллективами института и больницы. Интеллектуальная собственность обоих учреждений в виде научных разработок и методов их применения отныне прочно защищена от взаимного проникновения.

Моя научная вражина, попортившая мне достаточно крови из-за своей чудовищной профессиональной дремучести, к месту и не к месту повторяла: «Медицинская наука начинается и заканчивается у постели больного». Сей красивый словесный фантик предназначался для членов президиума. Впрочем, это единственный случай, когда рядовые участники собрания с ней целиком и полностью соглашались.

Забор между постелью больного и медицинской наукой — нонсенс! Неважно, какой это забор — железный, железобетонный, кирпичный. Или возникший вследствие резкого сокращения тиражей специализированных медицинских изданий и их немыслимого подорожания. Страдает больной. Он при таком раскладе всегда оказывается за забором.

Не позавидуешь науке. Она в чем-то подобна авторучке. Не пишешь (то бишь не внедряешь озарения в практику) — все равно чернила высохнут. Но уже без всякой пользы.